Автор романа «Эпоха мертворожденных», предсказавшего гражданскую войну на Украине, отвечает на вопросы «Завтра.ру»

- Глеб, как ты пришёл в литературу?

- После демобилизации я пытался как-то устроиться в привычных рамках той реальности. Работал военруком в школе, переехав в Луганск, пошел на завод. Потом рухнул Союз. Катастрофа была такова, что высвободила в социуме огромное количество энергии. И она требовала какого-то выхода. Во мне тогда тоже произошёл какой-то взрыв. Я понял, что больше не могу жить так, как жил. Тогда-то я и увлёкся искусством. Начал писать картины. Создали первое неформальное объединение художников, в городе появились частные галереи, мы проводили первые в Луганске выставки авангардистов. Я даже успел несколько лет поработать художником Луганского цирка. Но постепенно осознал, что постмодерн на самом деле — тупик (ну, для меня, во всяком случае). Плюс, мне не хватало классической школы — не были поставлены рисунок и живописная техника. И хотя десятки моих картин сегодня хранятся в ряде частных коллекций, в начале 90-х я понял, что не могу кистью высказать всё, что хочу. Пришлось делать выбор между живописью и литературой. Победила литература.

- И взялся сразу за тему Афганской войны?

- Взялся не случайно. Афганистан все эти годы буквально «кипел» во мне. Два года в пехоте, в рейдовом батальоне, стали целой эпохой моей жизни и поэтому неудивительно, что первыми текстами стали произведения, посвященные Афганской войне. Точнее, о людях войны — солдатах и офицерах. Сначала это были отдельные рассказы, потом повесть. Мои тексты попали на стол секретарю Союза писателей России Ларисе Георгиевне Барановой-Гонченко, которая что-то рассмотрела в моих первых опытах и отправила мои рукописи видному русскому писателю Ивану Ивановичу Евсеенко в Воронеж. Он-то и стал моим литературным учителем и начал публиковать мою афганскую прозу в «толстых» журналах. Эта работа заняла, в общей сложности, пятнадцать лет — ведь приходилось еще и работать, поднимать детей. В 2007 году в издательстве «Эксмо» (Москва) вышел мой полный сборник афганской прозы «Солдатская сага». Книга была выпущена солидным по нынешним меркам тиражом — больше 25 тысяч экземпляров, что говорит об ее успехе, и по сей день она переиздается. Так, в 2014 в издательстве «Яуза» (Москва) вышел сборник «Снайпер в Афгане», куда вошел еще и мой достаточно внушительный фотоальбом.

- Будут ли новые книги об Афганских событиях?

- Этим тема Афгана для меня пока закрыта. Тем более, что последние годы я работаю над уникальным проектом — сайтом современной военной литературы Окопка.ру, где собран цвет современной русской военной литературы. Причем уникальный сервис нашего ресурса позволяет читателю напрямую общаться с автором. В рунете больше нет ничего сопоставимого по глубине и качеству литературной проработки темы последних войн, особенно в Афганистане и Чечне.

Кроме того, с начала 90-х вырисовался совершено новый фронт приложения сил. Ведь с самого начала Незалежности Украины, стало понятно, что все это кончится очень плохо. Грубо говоря, я четверть века бил в набат, но, похоже, так и не был услышан. Первым состоявшимся проектом в этом направлении стал выпущенный в 2005 году коллективный труд «Тарас Шевченко — крёстный отец украинского национализма». В 2013-м, опять же в соавторстве с локомотивом этих проектов философом Константином Васильевичем Деревянко мы издали книгу «Украинка против Украины». Это вообще первая в истории научно-публицистическая монография, в которой с критических позиций дана мировоззренческая оценка творческого наследия Леси Украинки.

В 2008-м издательством «Яуза» (Москва) издан футурологический бестселлер «Эпоха мертворожденных», ставший, к сожалению, пророческим. И хотя этот ежегодно переиздающийся роман обрел статус культовой книги, я должен констатировать: предупреждение не сработало. Описанная за семь лет до своего начала гражданская война на Украине шаг за шагом воплощается в реальности.

- Получается, что Афганистан тебя инициировал? Но как ты попал туда?

- В школу я пошел почти с восьми, поэтому, когда окончил 10 классов школы, меня уже в сентябре первым набором призвали в армию. Это был так называемый «ленинский призыв», как сейчас помню, «команда 280А». Когда я призывался, еще не было известно, где я буду служить. Так как я был кандидатом в мастера спорта по боксу и у меня были неплохие успехи, — я успел выступить на парочке всесоюзных турниров, — у меня были все шансы попасть в спортивную роту. Офицеры в военкомате почти хором сулили мне комфортную службу «спортсменом». Но судьба распорядилась иначе, и вместо спортивной роты я с группой ещё таких же счастливчиков убыл на полигон под пограничным Термезом, а по окончании «курсов молодого бойца» 17 декабря 1982 года вертолетами нас доставили к месту службы: легендарный 860-й отдельный мотострелковый полк, ППД в районе города Файзабад, провинции ДРА Бадахшан, где я и провел свои самые увлекательные два с лишним года.

- Почему столько?

- Ты, наверно, слышал о том, что на каком-то этапе командование поняло, что два с половиной месяца подготовки для пехотинца, направляемого в зону боевых действий, — мало. Поэтому срок подготовки увеличили еще на два месяца — стало всего четыре с половиной. Плюс зима — занесённые снегом перевалы и прочие прелести нелётной погоды. Вот и получилось, что в Афгане я встретил три Новых года — 1983-й, 1984-й и 1985-й, а в феврале убыл домой, где меня, как в детстве, ждала заботливо оставленная мамой новогодняя ёлка.

Еще, сразу опережая все вопросы, скажу — я никогда не жалел о том, что попал в Афганистан, что прошёл через него. Если бы можно вернуть то время назад, то я все равно пошел бы туда же — в тот же полк, в ту же роту, в тот же взвод. Это было уникальное время и уникальный опыт: человеческий, духовный, мужской, какой угодно.

- Как происходило твоё врастание в Новую Украину?

- Оно происходило незаметно. Это, знаешь как: вот где-то сильно поранишь руку — кровь, боль, а потом всё вроде успокаивается, но начинается нагноение, сепсис. Незаметно, постепенно, но неотвратимо и обречённо дело идёт к терминальной стадии! Вот так это было.

В 90-х годах мы все были ушибленные, изнасилованные бесконечной пропагандистской кампанией. Все эти съезды, развал Союза, желание перемен. Мы тогда реально не понимали, какая это была катастрофа. Многим, наоборот, казалось, что, вот она, свобода! Сейчас заживём! На этом жизненном этапе я ушел в бизнес и, несмотря на то, что я писал, был достаточно аполитичен. На первом месте была военная проза и литература, все остальное стояло отдельно. Но в начале 2000-х я понял, что совмещать бизнес и литературу просто невозможно. И я ушел из бизнеса, занялся журналистикой, политтехнологиями, «пиаром», выборами. Вот тогда-то и наступило прозрение. Погрузившись в политическую магму, заглянув за кулисы событий, я увидел истинное значение происходящего в стране. Осязаемо понял, куда идёт Украина. Точнее, куда её ведут. Результатом или первым литературным откликом, повторю, стала книга «Тарас Шевченко — крестный отец украинского национализма». Главным «локомотивом» труда был, конечно же, Константин Деревянко, прекрасный философ-эрудит, человек с тремя высшими образованиями. В книге мы буквально по миллиметру препарировали жизнь и творчество главной духовной украинской «иконы» Тараса Шевченко и, используя исключительно источники того времени: его дневники, переписку, рассказы и воспоминания людей, живших рядом с Шевченко, хорошо знавших его. Показали его реальную суть — ненавидящего всё и всех русофоба, безбожника, социопата, страстно жаждавшего реки русской крови. За этот труд на Украине нас предали анафеме и поставили непробиваемый барьер информационной блокады.

В 2004 году стряслась «Оранжевая революция», которая на самом деле была, конечно же, «цветным путчем». В те дни я работал внутри системы, был координатором работы общественных приемных Виктора Януковича по Луганской области и, поэтому, видел всё это изнутри, имея доступ к информации пусть не первого, но второго-третьего уровня. Воочию увидел, как Украина буквально пару шажков не дошла до срыва в пучину гражданской войны.

Итогом всего этого стал опубликованный летом 2007 года роман «Эпоха мертворожденных», посвящённый гипотетической гражданской войне на Украине. Этой книгой я хотел предупредить украинцев о той черте, к которой стремительно идёт Украина, и о том, что ждёт её за этой гранью. Но, увы, меня не услышали. Для одних это было очередное «фэнтези», для других просто литературный изыск писателя-ветерана. Реакция в обществе была достаточно сильной. Мои знакомые из противоположного, «свидомого» лагеря буквально кричали мне в лицо с надрывом в голосе: «Бобров, пойми, никогда! Слышишь?! Никогда(!) украинцы не будут стрелять друг в друга!» Однако, теперь мы видим полноценную реализацию описанного сценария.

- В сети активно обсуждают «Эпоху». Фактически ты за семь лет весьма точно предсказал и очень похоже описал эту гражданскую войну. Расскажи о романе подробнее.

- Понятно, что сейчас литература сильно сместилось в Сеть. Только на сайте современной военной литературы Окопка.ру роман прочло более полумиллиона читателей. В библиотеке Максима Мошкова Либ.ру — столько же. Также книга размещена во всех без исключения заметных сетевых библиотеках рунета. То есть, у романа минимум 2 миллиона читателей и, вполне естественно, когда всё случилось как по писаному, сразу пошли разговоры на тему «где Бобров заныкал машину времени?».

Роман же о том, что такое гражданская война двадцать первого века и как она видится изнутри — из окопа. Я рассказал историю глазами комбатанта — окопного офицера звена взвод-рота. Постарался наглядно показать, что это на самом деле, каков у войны цвет, вкус и запах. Показать внутреннюю мотивацию бойцов ополчения. Вскрыть подноготную этого гнойника по имени «Украина» — псевдогосударства, вся экзистенциальная суть которого — это состояться в качестве евроатлантического политпроекта «Анти-Россия». Похоже, что у них это всё-таки получилось. И мне, повторюсь, очень жаль, что события романа шагнули со страниц в жизнь…

- А когда ты понял, что события романа стали происходить в реальности?

- Это произошло 2 июня в 14:58. Я шел к областной администрации Луганска, где у меня была назначена встреча, и в это время прямо над головой начал заходить на боевой курс украинский штурмовик. И в какой-то момент я увидел, что это уже не обычный облёт, а заход на цель. Штурмовик завалился на левое крыло и нырнул к земле. Ошибиться было невозможно, единственно, что я успел сделать — посмотреть на часы — зафиксировать время БШУ. А потом из-под крыльев к земле рванули черные росчерки «нурсов». Подбежал к зданию администрации и понял, что «Эпоха мертворожденных» началась. Вокруг меня в лужах крови умирали люди. Там погиб Саша Гизай — афганец, историк, общественник, поисковик — всю жизнь после Афгана спасавший обездоленных: бомжей, сидельцев, — поднимавший со своим поисковым отрядом тысячи незахороненных воинов Великой Отечественной. Вот так началась эпоха, так началась война.

- Что еще не случилось в реале из того, что описано в «Эпохе мертворожденных»?

- Из того, что я описал в книге, не случилось пока несколько вещей. Не произошло вторжения натовских войск на Украину. В романе действуют польские воинские/миротворческие контингенты, а также контингенты молодых демократий Запада — бывших республик СССР и стран Варшавского договора выведенных в романе под термином «младоевропейцы». То есть, воюет не полный состав НАТО, а только молодые страны ЕС, которые входят в число американских шестерок. Также, слава Богу, не началось еще полноценных штурмов городов и столиц республик Новороссии. Однако, как мы видим, тенденции таковы, что зарекаться я бы не стал.

Что лично меня не перестаёт удивлять в этой войне это то, как много русских сегодня воюет в рядах украинских войск и карателей за хунту. Что произошло с Украиной, как вышло, что русские пошли воевать за абсолютно чужую им идею?

Это очень глубокий и серьезный вопрос. На него быстро не ответишь. Момент первый — это «свидомая» идеология. «Незалэжна Украина», как проект была создана перед Первой Мировой войной в недрах австрийского Генерального штаба. Как идеология она была создана исключительно против России. Поэтому русофобия — это центральное ядро, стержень развития нынешней Украины, ее сущность и содержание. Второй момент заключается в том, что на Украине долгие годы, целые десятилетия «заземлялись» тысячи некоммерческих западных организаций, которые тут же разворачивали здесь продвинутые гуманитарные технологии обработки сознания. Посредством тысячи западных грантовых программ (обучающих, ознакомляющих, корректирующих и рекламирующих) было выращено целое поколение людей, которые «больны» Западом, видя в нём единственную надежду на хорошую и достойную жизнь. И альтернативную русскую цивилизацию воспринимают как своего врага. Нужно отдавать себе отчёт, что они — не русские, хотя в паспорте и может быть это слово. Они настоящие зомби, оторванные от своих реальных корней, реальной истории с искусственной картинкой мира в головах и с искусственно подавленным критическим восприятием этой картинки.

Третий момент — чувство собственной значимости. У украинского народа сегодня это страшная проблема. За все годы существования Украины так и не возникла та новая страна, которой бы хотелось гордиться. Посмотрите — ведь ровным счетом нет ничего. Возьмите гегелевскую триаду проявления Абсолюта — наука, культура, религия. Чем гордиться — анафемизированным раскольником Филаретом, уничтоженной наукой, имитацией культуры в виде вышиванок и покраски заборов в жовто-блакит? Хоть что-то покажите? Экономика, социум — всё то же самое: продано, разграблено, развалено, уничтожено. И эта постоянно уязвлённая национальная гордость заставляет «свидомых» буквально беситься.

Сегодня Украина потеряла Крым, теряет Новороссию, жители которой уже никогда не будут украинцами, — потому что Украина залила нашу землю кровью и устроила тут настоящий геноцид. Но даже сегодня мужества признать это у «свидомых» нет. Страна в хаосе. Дефолт уже наступил, просто это пока не озвучили. Кто во всём этом виновен? Да понятно кто: москали, Путин, чеченцы, Москва, Россия! Себя признать виновными они не могут. Признать, что их отборные «аэромогильные» части и территориальные фашистские батальоны перемолачивают мужики из Донбасса, а не какие-то там мифические кадыровцы и страшный русский спецназ, они тоже не могут. В результате в головах массовый когнитивный диссонанс и национальное коллективное помешательство… Эта Украина обречена.

- Что же станет с Украиной, с Новороссией?

- Я вижу две альтернативы, две «дорожные карты». Первая — это консолидация Новороссии вокруг собственного центра, укрепление республики и развитие наступления. Не обязательно прямой поход на Киев, а постепенное расшатывание «руины» — откалывание от неё отдельных кусков и территорий, что приведет к падению нынешнего киевского режима и приходу к власти адекватной, позитивной для Украины власти.

Второй сценарий, который я вижу, самый худший для всех. Это палестинизация, капсуляция конфликта, когда будет реализован очередной «Приднестровский вариант» для Новороссии. В этом случае очевидна экономическая блокада Новороссии, непризнанный статус, нищета, теракты и другие сопутствующие проблемы.

Любой из этих сценариев будет проходить на фоне постепенного обрушения украинской государственности. Системных и комплексных кризисов: экономического, политического, социального, да и военного тоже. Украина будет деградировать дальше, и это закономерный итог самоубийственного выбора её правителей и её народа. Будущее одно — Руина, вопрос лишь во времени и цене, исчисляемой в человеческих жизнях.

Есть ещё третий вариант — это «Эпоха мертворожденных», интернационализация конфликта, ввод войск НАТО, но я не думаю, что дело дойдет до этого сценария. Россия сегодня уже не слабая третьеразрядная страна из 90-х, а серьезный геополитический игрок, набирающий силу. Именно поэтому Запад, сбросив маски, и пошел на детонацию Украины — цель-то Россия. Ведь если её не «завалить» сейчас, то завтра уже Россия будет диктовать правила игры.

И в этом как раз я вижу главную опасность. Завтра Майдан будут делать уже в Москве. Сценарий тоже известен — либералы, радикалы, обиженные олигархи, ангажированные СМИ плюс энное количество печенюшек (на Украину они потратили 5 миллиардов долларов). С деньгами проблем нет — напечатают сколько надо, ведь все уже понимают, что свои триллионные долги Штаты отдают только чужой кровью и технологиями цветных революций. Так что Россия — следующая, причем на написание нового романа-предупреждения времени уже нет.

Беседовал Владислав Шурыгин, «Завтра.ру»

http://zavtra.ru/content/view/ot-afgana-do-majdana/

Теги: Глеб Бобров

События независимой России

Глеб Бобров: от Афгана до Майдана