В Луганск всегда едешь с необъяснимым чувством тоски и тревоги. Он и до войны-то был городом невеселым, мрачноватым, по сравнению с богатым жизнелюбивым Донецком. А после летнего наступления украинских войск, казалось, в Луганске жизнь зажали в мощные тиски с острыми шипами, выдавливая с кровью последние капли терпения мирных жителей. Которых украинская блокада поставила на грань выживания в нечеловеческих для 21 века условиях. Почти три месяца без электричества, воды и газа... Сначала привыкали ходить на колонку за водой всем районом, затем — готовить на костре во дворе у подъезда, удобства оборудовали на улице... Когда мы приехали в Луганск в ноябре прошлого года, горожане были похожи на шахтеров, переживших мощный взрыв метана где-то на многометровой глубине. И просидевших в завалах пару месяцев. Безнадега и тоска здесь были почти осязаемы. В таком состоянии не до высоких геополитических материй, люди просто устали от пещерного существования. Это тот случай, когда человек хочет, чтобы все плохое кончилось — так или иначе. И плохое немного кончилось.

Мы ехали из Донецка по вновь открывшейся прямой дороге — через Дебальцево. Трасса испещрена выбоинами от минометов, сгоревшие деревеньки, взорванные мосты. Смотреть больно, мы помнили эту дорогу другой... Но при этом — стоят свежие дорожные знаки. А вдоль трассы на подъезде к Луганску — мусор. Нет, не наваленный вдоль обочины, а аккуратно собранный в синие пластиковые пакеты. Это пусть маленькие, но очень явные признаки наличия государственности, по которым можно судить о выздоровлении «больного». Сожженная техника уже не мозолит глаз, на улицах почти не осталось людей с оружием, зато появились горожане. И машины, останавливающиеся на светофорах — непривычное зрелище.

РЕВНОСТЬ К ДОНЕЦКУ

В Луганском правительстве нас встречают тепло, хотя и не скрывают некоторой ревности, дескать, российские СМИ Донецку уделяют куда больше внимания, нежели Луганску. И вообще, «Донецк Россия больше любит». Впрочем, элемент соперничества между регионами был и до войны. Зампредседателя Совета министров ЛНР Василий Никитин сообщает нам про первое социальное достижение — начали платить пенсии.

- А Украина не пытается помочь своим, как считают в Киеве, гражданам? В «минских договоренностях» идет речь о выплатах...

- Там вообще к этим соглашениям относятся наплевательски. На встречах и видеоконференциях контактной группы наш представитель постоянно напоминает им о соцобязательствах. Но они любые разговоры об этом отсекают.

- В последний раз мы встречались в августе, тогда ситуация казалась катастрофической...

- Да, но пошли конвои из России. Первые конвои заходили тяжелыми дорогами, под бомбежками, они действительно спасли людей. Сейчас в первую очередь обеспечиваем гуманитаркой инвалидов 1-2 групп, детей-инвалидов, многодетные семьи, матерей-одиночек.

- Возвращаются люди?

- После летних бомбежек был большой наплыв. Детей надо было вести в детсады, школы, институты... Народ понял, что, как бы тяжело сейчас не было, надо республику поднимать. Люди начали возрождать бизнес, все больше открывается предприятий. Поначалу — рынки, теперь уже перерабатывающие предприятия.

- В ходе боев очень многие потеряли свое жилье, деревни выгорали целиком...

- Мы расселяли людей в общежития, обеспечивали одеждой, предметами первой необходимости. До 3,5 тысяч у нас было таких вынужденных переселенцев. Но сейчас, с наступлением весны многие начинают ремонтировать свое жилье. Нам сейчас остро не хватает стройматериалов.

- Хрящеватое, Новосветловка, Чернухино... Там восстанавливать-то нечего в некоторых дворах.

- Программа строительства жилья есть в зачаточном состоянии. Мы будем стараться помочь людям приобрести новое жилье. Но...

Ответ повисает в воздухе, фразу закончить невозможно. Мы понимаем, что Василий Александрович не может нам ответить на этот вопрос. Такие проекты под силу только сильному, крепко стоящему на ногах государству. И вряд ли в обозримом будущем бюджета ЛНР хватит на то, чтобы отстроить заново несколько деревень. Ждать этого от Украины, наивно. Украина все больше разрушает. Правда, не отказывается от денег, которые платят ей «террористы».

ПАРАДОКСЫ «ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ»

Некоторые большие предприятия до сих пор отчисляют свои налоги в Киев. Про это не любят говорить в республике, как в доме повешенного не говорят о веревке. К примеру, Луганский тепловозостроительный завод, на котором ситуация парадоксальная: 76% акций завода принадлежат российской компании, а налоги идут на Украину, включая военный. То есть, луганское предприятие отчисляет деньги на проведение АТО (карательной операции, которую в Киеве упорно называют «антитеррористической»).

Хотя на заводе заверяют, что в Киев эти деньги не уходят, а аккумулируются на неких счетах. Примерно такая же коллизия с градообразующим Алчевским металлургическим комбинатом. Он пока стоит, и мы едем на один из луганских заводов, который работает почти в полную силу. Это удивительная редкость для бывшего индустриального центра. Так же, как и подчеркнуто «европейский» облик завода и повергающая в шок задвижка трубопровода, украшенная стразами в цехе металлообработки. Это память о хороших временах, когда завод мог позволить себе такую причуду. Теперь на входе в заводоуправление висит расписание выдачи продуктовых пайков — тушенка, макароны, крупа и масло. Приоритеты изменились.

- Алчевский комбинат мог обеспечивать нас сырьем процентов на 60, но из-за киевского подчинения не в силах это сделать, - сетует гендиректор луганского завода трубопроводной арматуры «Маршал» Сергей Обратченко. - Приходится налаживать поставки из России. Тем более, что вся наша продукция как раз в Россию и идет.

Завод, как и многие предприятия, вынужден был закрыться в июле из-за бомбежек и отключения электричества. Запустился в конце октября, дав рабочие места 350-ти местным жителям. Из 1100 довоенных. Зарплата у местных работяг - около 8000 рублей, что по нынешним временам для Луганска не так уж плохо. Пенсии едва превышают 2000 рублей. Предприятие примыкает к станично-луганскому району, находящемуся под контролем украинских силовиков. И некоторые заводчане приезжают на работу с «той стороны».

- А как вы сейчас вывозите товар? - спросили мы гендиректора «Маршала». - Ведь оформление наверняка требует документов по украинским стандартам?

- Сегодня проблем с вывозом нет. С ноября по март были определенные сложности, но пообтерлись. Сейчас есть нормальный механизм официального вывоза.

- А налоги вы куда платите?

- В бюджет ЛНР. За 4 месяца работы мы перечислили около 850 тысяч гривен.

Возможно, именно из этих денег и были выплачены тысячи пособий. Как и в Донецке, после первых выплат, нищих по-жизни, а не по призванию, на улицах стало на порядок меньше.

АБСУРД, КОНТРАСТЫ И РАЗГОВОРЫ

Еще осенью Луганск хотелось обнять и заплакать от безнадеги, но к весне столица ЛНР окончательно превратилась в город контрастов. Центр серьезно побит артиллерией, линия фронта под самым городом, но последние обстрелы были месяцев 7-8 назад. Жить можно не оглядываясь и не пригибаясь. «Плохих» (регулярно обстреливаемых) районов, как в Донецке, здесь нет. Все «хорошие». В многоквартирных домах, пустых наполовину, стоит запах фекалий — тянет из запертых и брошенных квартир, из пересохших водяных затворов канализации. Память о летнем принудительном отключении коммунальных услуг. Зато теперь есть свет и вода. Есть и связь, везде. Но неустойчивая. Как шутят луганчане - «у нас второй месяц День связиста».

Город пустеет уже с четырех часов дня. В семь часов вечера можно не увидеть на центральных улицах ни одной машины, ни одного пешехода. Только светофоры моргают. Но днем бегает общественный транспорт, работают магазины и даже уличные блинные киоски — в них стоят очереди из тех, у кого есть деньги. Рядом по тротуару прогуливается девушка с плакатом на спине: «Обналичу деньги с карты за 3%». На пыльных ступеньках давно неработающего банка сидит бабушка с железной миской в руках — просит милостыню. У бабушки, по ее словам, все документы сгорели вместе с квартирой. Не верить ей нет оснований. Тем, у кого документы в порядке, пенсии получают в рублях, пособия — в гривнах. В какой валюте удалось собрать на социальные выплаты, в таких и дают.

Телефон в приемной луганского министра финансов звонит каждую минуту. Это же так здорово, когда любой гражданин может позвонить своему министру и спросить: а где мое пособие? По словам министра, да и по ходу событий, получается, что де-факто Украина отторгла республику сама. Заблокировала банковскую систему и товарооборот, после чего бизнес развернулся к России, в республике накопилась рублевая денежная масса и смена валют состоялась автоматически, сама собой.

Для Украины, ратовавшей за свою территориальную целостность, этот процесс дрейфа в рублевую зону очень огорчителен. Правда, как на дьявольских качелях, его компенсируют две проблемы из категории «нерешаемые» - на местном уровне. Банковская система республики полностью закрыта. Украина в открытии коррсчета отказала. Про подобные счета в Южной Осетии и Абхазии разговоры были. Были разговоры... И только. Не меньше проблем и с Россией, которая работает строго по международному законодательству, а значит, все таможенные проблемы, пошлины и разрешения луганскому бизнесу нужно улаживать и получать с другой стороны линии фронта. Что в реальности — опасный абсурд больше похожий на издевательство. Никакого развития экономики молодой республики в такой ситуации не будет. А будет чуть лучше, чем сейчас. Когда-нибудь."

Теги: Новости ЛНР, 22.04.2015

События независимой России

В Луганск всегда едешь с необъяснимым чувством тоски и тревоги