Редкий случай, когда человек так бы соответствовал своей фамилии, как Сергей Веселовский. Незлобивый, открытый, улыбчивый симферополец. Тот самый, кто в годы украинской оккупации Крыма пытался докричаться (иногда в прямом смысле – на улице с рупором) до крымчан. Он напоминал нам о том, что Крым был, есть и будет русским. А навязанная украинская идеология – не на века, и надо бороться за возвращение Крыма в Россию. Бороться? Большинство крымчан в ту пору могли успешно и охотно бороться разве что с чувством голода.

А Веселовского, или, как его называли слегка снисходительно свысока, Михалыча, всерьёз не воспринимали. Чиновники уютно обустраивали свои рабочие места под жовто-блакитными прапорами, а народ... Народ безмолвствовал. В самые первые дни Крымской весны Сергей Михайлович добровольно "заступил на пост" – стал телеведущим вначале "Крымского фронта", а затем и "Юго-восточного фронта". К слову, до сих пор, по прошествии полугода, Михалыча на этом посту не сменили. Некому. Корреспондент "Нового Крыма" встретился с Сергеем Веселовским "между эфирами", в редкие свободные минуты отдыха. Поговорили "за жисть".

– Сергей Михайлович, как вы оказались на передовой информационного фронта? Насколько мне известно, вы не тележурналист?

– Да, журналистом я никогда не был. Я инженер-строитель, закончил Крымский институт природоохранного и культурного строительства. Служил "по строительной части" в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Был депутатом местных советов. Когда столкнулся с несправедливостью – занялся правозащитной работой. Слухи о моей излишне бурной деятельности дошли до властных ушей крымских функционеров из Партии регионов (сейчас большинство из них в "Единой России").

Регионалы сделали всё, чтобы я не смог устроиться на нормальную работу, превратив меня в персону нон-грата. Пришлось зарабатывать писанием текстов, так я стал фрилансером. А потом вместе с Константином Кныриком мы придумали программу "На самом деле". Эта программа выходила три месяца на "Черноморке".

Потом хозяин телеканала пан Сенченко возмутился: как это "пропутинские негодяи" могут на моем "незалежном" канале вести свою агитацию? И нас выставили за дверь.

Затем, в феврале, наступил период информационного вакуума. Тогда вместе с упомянутым уже Константином Кныриком, а также с пресс-секретарем координационного совета Крымского казачества Юрием Першиковым мы занялись проектом "Крымский фронт". И, как нам кажется, пробили информационную блокаду, поведав всему миру правду. Рассказали, что в Крыму нет российских танков, наматывающих на гусеницы украинских старушек, и крымчан не заставляют голосовать под дулами автоматов, и татар с полуострова никто не выселяет.

– Как проходили эфиры "Крымского фронта"? Кто вам помогал?

– Я предлагал новым властям Крыма придать более серьезный статус нашему информационному центру. Но мне намекнули, что его создание – дело не своевременное. Зато заработала другая информационная площадка, на базе ГТРК. Она существовала в вип-формате: на неё приглашались первые лица республики. Это тоже было нужно, но и обычные люди должны иметь право голоса. Поэтому мы решили, что в эфир обязано звучать слово правды не только "сверху", но и "снизу". Эту правду о том, что происходит в Крыму, должны рассказывать все желающие. Так, у нас в эфире были простые горожане, представители национальных общин (татарской, еврейской, армянской), общественных организаций, психолог и даже врач-психиатр. С нами связывались и широко известные политологи – Проханов, Дугин, Стариков, Курягин…

– Сергей, вы занялись серьёзным делом, не будучи профессионалом в телевизионной журналистике. Почему вас не поддержали, а потом и не сменили профессионалы?

– В годы правления ПР многих журналистов как бы выбили из колеи. Журналисты потеряли возможность инициативы, боялись высказывать свои мысли. А потом оказалось, что своих идей у них и нет вовсе. Им сверху спускались готовые директивы – вот хороший Янукович, Джарты, Бурлаков, Могилев. И еще целый список "макеевских друзей". О них, как о покойниках, или хорошо говорить, или никак. Журналисты опасались, что неугодное СМИ могли закрыть, а со слишком рьяными журналистами попросту расправиться…

В начале февраля в Крыму никто не знал, что будет завтра, кто возьмет власть. Многие журналисты, как и многие политики, затухли и решили переждать смутные времена. После 25 февраля, когда группа интеллигенции обратилась к крымским властям с предложением вернуться к Конституции Крыма 1992 г. и провести референдум о статусе Крыма (обращение, насколько я помню, подписали и вы с нынешним главредом "Нового Крыма" Игорем Азаровым), мы поняли, что никто, кроме нас, нас самих не защитит.

Тогда мы с товарищами решили создать информационный центр: кто-то принес ноутбуки, кто-то камеры… Первый эфир "Крымского фронта" состоялся 4 марта.

– Но онлайн-вещание "Крымского фронта" уже прекращено, вы стали ведущем "Юго-восточного фронта". В Крыму уже нет проблем? Говорить не о чем?

– Работа "Крымского фронта" завершилась после окончания референдума. И мы переместили наше внимание на юго-восток Украины, где до сих пор происходят самые горячие события… Я принципиально не хочу окунаться в крымские дела, поскольку знаю, что не все у нас так однозначно радужно. Есть огромное количество проблем, есть немало нехороших людей, которые пристраиваются, примазываются, перекрашиваются.

Если я начну говорить об этом – наживу массу влиятельных врагов. Если раньше была одна единая команда "эффективных управленцев", то сейчас эти люди рассосались по всем крымским подразделениям российских политических партий. Теперь сами крымчане должны разобраться, почему отдельные политики-украинофилы "процвели" в той или иной российской партии.

– Как вы думаете, что бы сделали наши депутаты, если бы Крымская весна затянулась?

– Если бы Крымская весна затянулась, у нас бы началось то, что сейчас творится в Луганске или в Донецке. Вот тогда бы все наши патриоты-депутаты и чиновники сидели, как крысята – кто в Киеве, кто в Москве, кто на Мальдивах. На Донбассе я, как и многие стримеры, проехал много городов, встречался с ополченцами. У меня была мечта встретить хотя бы одного депутата райсовета, горсовета из ПР с автоматом, защищающего свой родной город, где живут его избиратели.

Я нашел в Славянске только тамошнего мэра, Нелю Штепу. Она скрывалась в подвале и мечтала сбежать в Киев. Всё. Больше ни одного регионала на передовой я не видел.

– И всё же, зачем тебе, крымчанину, проблемы Донбасса?

– Когда-то наши деды ездили в Испанию бить фашистов… И если мы сегодня потерпим поражение на Донбассе, то нам не видать Новороссии, как нормальной республики. Чем быстрее мы освободим от бандеровщины Донбасс и Новороссию, тем больше шансов, что мы в Крыму будем жить спокойно, без меджлисовских провокаций и киевских диверсантов-засланцев. Так что, я воюю, пусть словом, на Донбассе – за Крым. За то, чтобы по Крыму никогда не стреляли "грады", чтобы наш полуостров не бомбили, чтобы наших женщин и детей обошли стороной все ужасы войны.

– Вы произнесли слово "стримеры". Кто они?

– Стример – это тот, кто ведет онлайн-вещание в режиме реального времени, например снимает на камеру или планшет, что происходит в городе во время обстрела. То есть стример – это видеооператор, снимающий происходящее и сразу показывающий его миру.

Из Крыма на юго-восток добровольно отправилось немало наших стримеров. Многих из них мы знаем только по именам. Например, киевский журналист Зубченко как-то писал, как стримеру Сашке, снимавшему штурм аэропорта в Донецке, осколок попал в планшет. Так что он тогда легко отделался.

Стример Влад, 16-летний школьник из Мариуполя, попал в плен к правосекам, и его пришлось менять на пленных карателей. К счастью, случаев жертв среди стримеров не известно. Этими ребятами не я руководил и знакомился с ними, так сказать, по ходу процесса. Одно могу сказать: это отважные и отчаянные патриоты, готовые на все ради того, чтобы рассказать и показать правду.

– Закончится война, чем будешь заниматься?
– Наверное, буду продолжать работу в телевизионной журналистике, если крымские власти позволят. И не поступят со мной так, как когда-то поступили макеевские.

– Если в двух словах, чем, по-твоему, закончится война в Новороссии?

– Мы победим.

Теги: Сергей Веселовский

События независимой России

Человек, который говорит правду - Сергей Веселовский