Ополченцев из донецкой бригады «Восток» обучает 15-летний школьник Андрей с позывным «Ройс».
Мы долго думали, что привезти ему в подарок. Ну не бутылку же водки и не блок сигарет! В итоге сошлись на пакете сладостей и лакомстве нашего детства - сушеных бананах.

Сначала мы не поняли, что это «сын полка». Подумали - просто невысокий солдат. Стройный, подтянутый, камуфляжная футболка, брюки от «горки», форменная кепка, автомат Калашникова за спиной… Солидно беседует с мужиками, видавшими, наверное, и Афган, и Карабах…
А мужики все наше интервью слушали Андрея затаив дыхание. Лишь иногда небритый громила, стоявший рядом, чуть слышно ронял: «Ну, красавчик, как говорит ровно!»
Андрей действительно говорил ровно, то есть не по годам рассудительно. И не стеснялся зрителей: он привык учить военному делу ополченцев, которые ему годятся в отцы и деды. Школьник, 3 месяца назад окончивший 9-й класс. Сдал экзамены и отправился не к бабушке в деревню, а на войну.
«ДОЛГО УГОВАРИВАЛ МАТЬ…»
- Когда она для тебя началась?
- Ну точно не с майдана, - садится паренек за стол в беседке, отстегивает приклад автомата и ставит его рядом с собой. - Я вообще сначала майдан воспринял положительно. Казалось, что народ восстал против коррумпированной власти. Что придут новые, серьезные люди, которые будут думать о благосостоянии народа, а не о собственном кошельке. А к власти в итоге пришли нацисты. Когда бомбы стали рваться у нас в Моспине, под Донецком, когда была уничтожена моя школа, я понял, что это война.
- Сразу решил взять в руки оружие?
- Нет. Сначала отец записался в ополчение. Он много лет работал милиционером и решил вступить в батальон «Восток». Я пришел позже.
- Как мать-то отпустила?
- Долго уговаривали ее вместе с отцом. Согласилась, когда поняла, что на передовую меня не пустят.
В мирной и уже такой далекой жизни Андрей занимался в военно-патриотическом кружке. И освоиться в мужском, военном коллективе ему не составило труда. Более того, «Ройс» (его позывной) быстро вырос до командира учебной роты. И пока дети киевского олигархата, развязавшего войну, гоняли на спорткарах по Лазурному Берегу, Андрей обучал седоусых новобранцев.
- Поначалу, конечно, неловко было. Приходят взрослые мужики, многие в армии служили, - улыбается Андрей, поглядывая на бывших учеников. - Но если я обладаю определенными знаниями, почему не передать их людям? Меня самого учил настоящий профессионал, с большим боевым опытом, позывной «Чика». И люди видят, что я по делу объясняю. Сам был удивлен: никто не отнесся ко мне, как к ребенку.
«Я ПРЕПОДАЮ ПРОСТЕЙШУЮ ТЕОРИЮ»
- А что скажешь об отношении донбассовцев?
- Ополченцев поддерживает процентов 80 населения. Не все. Есть и те, кто нас ненавидит, - сидят в подвалах, смотрят украинское телевидение, пишут в интернете. Так, пожалуйста, если они так хотят думать - пусть. У нас за инакомыслие не сажают. Не убивают и не мучают.
- А тебе на уроках истории навязывали Бандеру и Шухевича как героев?
- До нас такая украинизация дошла не так явно, - чуть ли не обижается «Ройс». - Мы же особый регион - Донбасс. А вот знакомые из Николаева, например, совсем другие. Сейчас они целиком на стороне Киева. Считают, что Россия всегда желала зла Украине и сейчас пошла на нее войной. С ними по телефону говорить уже невозможно, от них такой злобой и ненавистью тянет… Они уверены, что здесь мирных не осталось, только террористы по лесам шарятся и их бравая армия отлавливает. Но вы же видите, что это не так.
- Готовишь своих рекрутов к партизанской войне?
- Нет, я преподаю простейшую теорию. Объясняю устройство автомата. Многие берут его в руки впервые. Общие тактические вещи отрабатываем. Передвижение в группе, стойки для стрельбы. Это полезнее и нужнее армейских кроссов.
Андрей берет в руки автомат и, как заправский спецназовец, начинает передвигаться по спортивной площадке. Мягко, бесшумно...
- Отучаем от обычной армейской стойки с расставленными локтями, - демонстрирует Андрей отточенные движения. - Видите, я подобрался, площадь поражения стала меньше. Это важно, это война, а не стрельбище...
В какой-то момент один из наших корреспондентов, снимавший мастер-класс, оказался на «линии огня». «Ройс» резко опускает ствол в землю и тут же поднимает его, когда пространство перед ним расчищается.
Профессиональное движение. На уровне инстинкта. Достигается упорными тренировками.
«НАМ НЕКУДА ОТСТУПАТЬ»
- В боевых действиях приходилось участвовать?
- Поначалу мы с отцом возили продукты на позиции, там частенько обстреливали. Но когда об этом узнал «Скиф» (Александр Ходаковский, командир бригады «Восток»), он строго-настрого запретил мне любые выезды, связанные с передовой.
Мы долго ждали «сына полка» у ворот части, разглядывали бруствер из мешков с песком - все посечены осколками, видать, прилетают сюда «минометки» с завидной регулярностью. И язык не поворачивается сказать, что здесь тыл. Нет тыла на этой войне - город простреливается насквозь. Нет и воздержавшихся от войны - ты либо воин, либо мишень. Выбирай по уму и характеру, что тебе нравится больше.
Андрей свой выбор сделал.
- А хотел бы повоевать? - задаем вопрос мальчишке. Десять из десяти его сверстников в далеких мирных городах молодецки ответили бы: конечно! Но 15-летний мужчина пристально смотрит нам в глаза и чеканит:
- Здесь никто не хочет воевать! Но если возникнет необходимость, я готов пойти на передовую.
- Ты смелый человек?
- Скорее да. Когда смелость подкреплена уверенностью в своей правоте, места для трусости не остается.
- Что чувствуешь по отношению к украинским военным?
- К солдатам? - Андрей задумывается. - Жалость. Они в большинстве не хотят воевать. Но их гонят на пули нацисты, «Правый сектор», нацгвардия. Там много отребья, наемников.
- А за что воюешь ты?
- Понимаете, у них страна еще большая, им есть куда драпать. А нам некуда отступать. Мы воюем за свои семьи, за свои дома, школы... Это же звучит - «воевать за свой дом». А вот «воевать за деньги», как их наемники, совсем не звучит, правда?
«НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ»
Иногда хочется ущипнуть себя: не во сне ли мы разговариваем? 15-летний пацан на каникулах. Ему гонять в футбол с друзьями, гулять с девчонками, помогать отцу в огороде... Вместо этого ежедневная канонада, казарма и увольнительная - один день в неделю. Повидать маму.
- Каким видишь будущее Новороссии? Какой хочешь победы?
- Я вижу маленькое, уютное и независимое государство. Справедливое и крепко-крепко связанное с Россией.
- А тебя что с ней связывает?
Снова смотрит на нас удивленно, слишком очевидный вопрос.
- У меня бабушка русская, из России на Донбасс переехала… Да почти вся родня в России живет!
- Кто-то из твоих воевал в Великую Отечественную?
- Прадедушка. Хотя ему всего 11 лет было. Он помогал солдатам. Но про войну не любил рассказывать. Спросишь, а он в ответ одно: «На войне как на войне». Но я знаю, что очень страшно ему там было. Отец рассказывал.
- Что думаешь делать после войны?
- После победы, - строго поправляет нас Андрей. - В октябре придется пойти в школу. Потом вернусь в армию. Мечтаю поступить в российское военное училище.
P.S. Мы тепло прощаемся. Андрей забирает пакет, заглянув внутрь на секунду. И вдруг в глазах у него проскальзывает что-то новое. Детское.
- Думали, пузырь тебе принести, но открыт был только кондитерский отдел, - мы пытаемся все-таки развеселить пацана.
- А я не пью, - серьезно, на автомате отвечает Андрей. - В ополчении сухой закон.
Он заглянул в пакет еще раз. И вдруг звонко, по-мальчишески рассмеялся.

Теги: сын донецкого полка

События независимой России

Интервью с 15-летним командиром ополчения. Сын донецкого полка