Эти строки специально для журнала «Глаза» молодая женщина из Луганска писала под гром обстрела пригорода. Она даже определила по звуку, куда падают снаряды. Женщина устала от всего этого. Но пока не видит просвета. Женщина не знает, как объяснить ребенку, почему она не может купить ему мороженое. Мы с вами должны хорошенько запомнить каждую строчку из этого материала. Мы — те, кто всерьез переживает по поводу того, что на вчерашней распродаже понравившееся платье ушло прямо из под носа, а «Спартак» опять проиграл какому-то «колхозу».

Марина. Живет в городе Луганск. 34 года. Есть муж и один ребенок. До войны работала сотрудником научно-исследовательского института, муж работал инженером.
Расскажите в двух словах, какая у вас была жизнь до майдана?

До майдана мы жили, так сказать, стабильно хорошо. Звезд с неба не хватали, но на жизнь хватало. Даже наметился прогресс в улучшении после кризиса 2008 года. И мне и мужу зарплату платили вовремя, бывали даже премии. Денег хватало на жизнь, на воспитание ребенка, на развлечения, летом выбирались на море. Потихоньку строили дом (причем не на задворках города, а в самом центре).

Вы чувствовали разделение Украины на разные части до майдана?

Чувствовала. В студенческие годы (1998-2003) довелось поездить по Украине. Попала в город Львов во время приезда туда Папы Римского в 2003 году. Уже тогда меня очень удивило предвзятое отношение местных к русскому языку. Даже был случай в магазине, когда я несколько раз попросила по-русски продать мне мороженое, а продавщица меня просто игнорировала. Как только я попросила по-украински, у девушки сразу появилась улыбка на лице: «прошу пани». Потом впоследствии, уже работая в НИИ и читая экономические отчеты, меня удивляло, почему объемы финансирования западных областей превышают объем финансирования восточных (хотя людей здесь живет больше). Менталитет у нас разный. Они на западе гордились, что когда-то принадлежали Польше, Европе, а у нас душа русская, им непонятная.

Когда начинался майдан, понимали, что его эхо докатится и до ваших домов?

По этому поводу в декабре-феврале на работе мы с сотрудниками вели ежедневные дискуссии. «Рисовали» картины будущего от «радужно-розовых» до «мрачных».

Был у нас сотрудник, историк по образованию, и он говорил: «Вы еще вспомните мои слова, как история показывает, будет у нас как минимум быстрый захват власти в Луганске и присоединение к России, а как максимум полномасштабная война на всей территории страны». Так вот оно и вышло.

Это еще до событий в Крыму, честно говоря, мы думали ,что Донбасс отойдет к России первым. Мы надеялись и верили, что Янукович одумается и разгонит майдан. Почему во всех странах, включая те же США, протесты можно разгонять водометами, дубинками и слезоточивым газом, а в Украине нельзя…

После того, как Россия вернула себе Крым, что изменилось в понимании ситуации?

Сначала был шок: как России удалось такое провернуть?! Затем была радость за крымчан. Затем надежда на то, что нас тоже заберут к себе. А после, уже летом и осенью, пришло разочарование, обида и горечь: России мы оказались не нужны. А потом были смерти, голод, теперь еще и холод, отчаяние.

Когда в Луганске прошли первые столкновения, был раскол в обществе на тех, кто ЗА и тех, кто ПРОТИВ?

Был. 23 года насильственной украинизации дали свои плоды. Молодежь была за Украину, а люди старшего возраста процентов на 70% за Россию. Это видно даже по беженцам: кто был за Украину – уехал на запад, а кто за Россию – на восток.

Вы увидели, что Славянск открыто и решительно встал на путь самоопределения, что испытали?

Гордость за ополчение и местных жителей.

Понимали, что теперь уже точно когда-то война придет и к вам?

Уже даже не понимали, а ждали и готовились, скупали продукты и консервы про запас, паковали «экстренный набор» вещей на случай бомбежки. Собирали скарб на случай внезапного отъезда, запасались лекарствами для оказания первой помощи. Особенно после 2 июня, когда на моих глазах самолет в небе выпустил снаряд и тепловые ловушки. Я как раз с ребенком огород полола, мы думали уже по СБУ стреляет. Хотя, наверное, по СБУ и стрелял, да только промахнулся и попал по облсовету.

Из ваших знакомых кто-то отправился в горячие точки региона, чтобы поддержать ту или иную сторону?

Да, есть знакомые и среди рядовых, и техников, и компьютерных войск ополчения. Один погиб еще в начале лета. Есть родственник и в рядах нацгвардии Украины. Находится его батальон в тылу. Он сказал: «Не хочу в тюрьме сидеть 8 лет». Слава Богу, еще жив. Говорит, что как может так и уклоняется от боев. Хотя, из-за войны мы практически не общаемся. Война разделила всех на своих и врагов. Даже есть случаи, когда семьи жили годами вместе, а теперь, на тебе, поссорились и разбежались.

Кстати, насколько в Луганске можно проследить единодушие или, наоборот, раскол во взглядах на ситуацию с ДНР и ЛНР?

Люди единодушны, пока сыты. Как только у большинства закончатся деньги, начнется раскол. В Донецке недавно мамочки голодных детей устроили митинг, боюсь в и в Луганске будут подобные. Как говорил мой коллега: «ждите голодных бунтов».

Ощущение, что брат идет на брата было, или всё как-то иначе смотрится изнутри?

Изнутри все смотрится так, как будто простые люди никому не нужны. По телевизору слышим пафосные слова: потерпите, всем тяжело, делаем, что можем. Да, в плане восстановления инфраструктуры делается все, что возможно, ведь на это помощь приходит, а для людей? Говорят: помощь только для социально незащищенных, в первую очередь, для детей. Но ведь сейчас война, безработные – тоже незащищенные, и у многих из них есть дети, как же они? Пусть умирают?
Изнутри эта война смотрится как борьба двух держав руками третьей и на территории третьей. А то, что эта третья погибает… да ничего страшного, в мире около 7 миллиардов людей.

Недавно в Донецке от бомбежек погибли два ребенка, какую реакцию это вызвало в обществе?

В ЛНР никакой. Ну, люди на рынке пообсуждали, как каратели бесчинствуют. Но среди всех других рассказов, этот факт теряется. У нас в ЛНР своих страшилок хватает. Например, одна знакомая до войны занималась торговлей, понятное дело, и сейчас пытается. Ехали они в конце октября с Харькова в Луганск на коммерческом автобусе (который челноков возит), и на одном украинском блокпосту заходит правосек. Указывает пальцем на 8 человек и говорит: « С вещами на выход!» (причем на русском языке). Люди возмущаются, а он свое: «На выход!». А потом говорит: «Ваши пи…сы заминировали обочины, вот вы разминировать и будете. Мы будем мячики для гольфа кидать, а вы их приносить». В общем, скинулся автобус деньгами и побыстрее убрались восвояси.

А вот еще один рассказ, более трагичный. Такой же автобус, только по дороге на Харьков. Заходит в автобус нацик, выбирает самую молодую женщину и опять: «С вещами на выход». На этот раз не отбили, вышла женщина, и больше ее никто не видел.

Теги: ЛУГАНСК, СТРАХ

КОММЕНТАРИИ (3)

События независимой России

Страх и ненависть в Луганске